Мораторий на долги: Кабмин Яценюка уже давно обанкротился

Принятый украинским парламентом с личной подачи премьер-министра 19 мая с.г. закон, позволяющий Кабмину в случае необходимости прекращать выплаты собственникам наших долговых обязательств, стал, пожалуй, главной топ-новостью для украинских СМИ на уходящей неделе.

Об этом пишут в своей статье для "Зеркала Недели" Юрий Сколотяный и Юлия Самаева.

Информпространство наводнено домыслами, зачем, кроме оглашения "последнего китайского предупреждения" кредиторам и частичного перекладывания ответственности на коалиционный парламентский "коллектив", правительству могло понадобиться принятие этого документа? Ответ очевиден: на самом деле такие инициативы сопровождаются подобными действиями лишь в расчете на громкие заголовки в СМИ. И именно поэтому нынешний украинский премьер, представляя законопроект в парламенте, грозил с его трибуны внешним кредиторам, говорил так пафосно о защите интересов украинского народа, о возможных атаках недобросовестных кредиторов и о личной ответственности Виктора Януковича за происходящее.

Уже который месяц витающая над Киевом угроза дефолта — приблизилась к материализации, как никогда прежде. И только к концу недели переживания несколько остудило заявление министра финансов Натальи Яресько о "преодолении нами барьера", и что теперь "переговоры могут начаться должным образом".

Пока интрига "дефолт или реструктуризация" будоражит умы, за сопровождающим процесс переговоров информационным шумом просматривается ряд принципиальных обстоятельств, на которые стоит отдельно обратить внимание. Главное из них — нынешняя украинская власть обанкротилась уже давно и практически безнадежно. Причем в первую очередь не перед внешними и весьма условно страдающими кредиторами, а внутри страны — перед собственными гражданами, уже который месяц расплачивающимися за это банкротство.

Блеф или козырь?

Для той части читателей, которые еще не разобрались, что же именно происходило на долговых фронтах на уходящей неделе, сначала попытаемся объяснить логику последних событий. Итак, инициированные по условиям действующего Меморандума о сотрудничестве между Украиной и МВФ, переговоры о реструктуризации государственного долга изначально должны были закончиться в мае, потом их продлили до конца июня и далее. И так как до самого последнего момента никакой информации о прогрессе не поступало, очевидно, что они находились в тупике. Группа из пяти кредиторов во главе с Franklin Templeton, объединяющая держателей 50% внешней задолженности украинского суверена перед частными кредиторами, без обиняков заявила, что списывать долговые обязательства Украины не собирается.

Позиции Украины в переговорном процессе о реструктуризации внешних долгов и слабые, и сильные одновременно. К счастью или к несчастью, но состояние нашей экономики можно (если очень захотеть) рассматривать и как не совсем уж катастрофическое. Вот и министр финансов Наталья Яресько заявила недавно, что в стране, оказывается, уже достигнута какая-то там макроэкономическая стабилизация. Хотя немногочисленные поводы так утверждать — это разве что наблюдающееся сейчас сезонное затишье на валютном рынке да наметившийся рост бюджетных поступлений (увы, благодаря лишь уже состоявшейся девальвации и мчащейся со скоростью 60% в год инфляции).

Но падать вроде еще есть куда, и беды нашей многострадальной экономики еще точно не закончились. Однако эти беды за пределами Украины на самом деле мало кого волнуют (ну разве что из-за чисто человеческого сочувствия) по причине мизерного влияния происходящего на украинских рынках на другие государства. Да и крайне редко странам удается добиться списания суммы долга, не объявляя дефолт.

Да, это удалось Греции, но она — часть еврозоны и в ее случае негативные последствия и для кредиторов, и для экономики ЕС, связанные с возможным дефолтом, превосходили потери самого государства. Украина таким козырем не обладает, напротив, наша зависимость от сотрудничества с МВФ, которое в случае дефолта должно быть приостановлено, играет на руку кредиторам.

Следует отметить, что в долларовом эквиваленте государственный и гарантированный долг снизился в прошлом году на 3,4 млрд долларов — до 69,8 миллиардов. Однако в гривневом эквиваленте из-за почти троекратной девальвации национальной валюты этот показатель за прошлый год увеличился на 88,2% (см. табл. 1), достигнув 1,1 трлн грн и перевалив за 70% отечественного ВВП. А по итогам курсовых пересчетов первого квартала уже нынешнего года его номинальная сумма достигла 1,5243 трлн грн, сравнявшись с прошлогодним номинальным ВВП страны (1,567 трлн грн).

Цифры удручающие, и лишь пролонгация со снижением ставок заимствований (без их частичного списания) хоть в некотором смысле улучшат ситуацию, но только на ближайшие пять лет, а государственный и гарантированный государством долг все равно будет превышать 70% от ВВП ("маяк" действующей МВФ-ской программы). Нынешний уровень долговой нагрузки на страну является неподъемным даже с учетом помощи от МВФ и других немногочисленных доноров. Согласно правительственным выкладкам, официальный Киев получил в прошлом году 9 млрд долларов, а выплатил — 14 млрд. В нынешнем году пока ожидается от силы 8 миллиардов, а выплатить по займам надо 16 млрд. Ну а за ближайшие 4 года с украинского государства причитается по внутренним и внешним займам свыше 47 млрд долларов, тогда как потенциальная донорская поддержка пока не превышает 15 млрд.

То что для Украины списание части долговых обязательств критически важно. Это понимает и МВФ, наш основной и чуть ли не единственный союзник, пока в основном молчаливо, но все-таки, видимо поддерживающий телодвижения украинского правительства в переговорном процессе.

Стоит напомнить, что согласно действующей четырехлетней программе расширенного финансирования EFF с МВФ реструктуризация должна обеспечить достижение Украиной трех целей:

— экономии на внешних платежах по долгам государства, гарантированных государством, и субъектов госсектора на сумму примерно 15,3 млрд долларов за период реализации программы МВФ;

— обеспечения до 2020 года соотношения государственный долг/ВВП на уровне не выше 71% ВВП;

— поддержания общих потребностей в финансировании бюджета по долговым операциям в среднем на уровне 10% ВВП (максимум 12% ВВП в год) в 2019—2025 гг.

То есть фактически от успеха переговоров с кредиторами зависит и успех сотрудничества с МВФ. Известно, что миссия Фонда сейчас работает в Украине, и уж точно правительство не рискнуло бы принимать закон о моратории, не согласовав это с его представителями и не получив от них гарантии того, что это решение не повлияет на перспективы получения следующего транша.

С другой стороны, само по себе объявление моратория точно не решит долговых проблем государства в целом, лишь отсрочив выполнение обязательств. Так что действенность этого аргумента и его влияние на ход переговоров наверняка не стоит переоценивать. Но за неимением других аргументов, используются те, что есть.

Мораторный "шантаж" подкрепляется и осознанием кредиторами того факта, что реального ресурса для выполнения обязательств у официального Киева просто нет. В принципе, вкупе это может подействовать, ведь для Franklin Templeton дефолт Украины будет действительно ощутимой потерей (в том числе и репутационной), а взыскание через судебные разбирательства может затянуться на годы. А вот на хедж-фонды давить таким образом сложнее, так как эти кредиторы не так зависимы от потерь ликвидности.

Снижает шансы Украины на успех и демонстративно отстраненная позиция российского Фонда национального благосостояния, который владеет ОВГЗ 2013 года, также попадающими под реструктуризацию. А точнее — фактический (что подтверждает Минфин) отказ российской стороны не только от реструктуризации, но и от диалога как такового.

С другой стороны, несмотря на растущее разочарование в Украине и ее нынешних лидерах по обе стороны Атлантики, мы пока вроде все-таки можем рассчитывать на поддержку международного сообщества. По случайному или нет совпадению принятию закона о моратории предшествовали статья экс-министра финансов США Лоуренса Саммерса для Financial Times, призывающая МВФ и международное сообщество надавить на несговорчивых кредиторов, а также заявление действующего главы Минфина США в поддержку реструктуризации нашего займа. Однако, последует ли что-то более ощутимое, чем вербальная поддержка — неочевидно.

МВФ же неоднократно давал понять, что Украине не достичь финансового равновесия без сокращения долговых обязательств, а его функционеры (как уже выше упоминалось) специально прописали такое условие в Меморандуме с Киевом. Есть и более деликатное обстоятельство, — заключив последнее соглашение, он превысил допустимый риск на такого, как Украина, заемщика, о чем гласит собственное заключение его экспертов (Assessment of the Risks to the Fund and the Fund's Liquidity Position, March 6, 2015). А значит, в обеспечении платежеспособности Украины заинтересован больше, чем обычно.

На решения правительства интересным образом отреагировал рынок ценных бумаг, украинские еврооблигации действительно распродавались дешевле (снижение котировок вдоль суверенной кривой в максимуме достигала 1,5 п.п.), но квазисуверенные ценные бумаги, которые под действие моратория не попадают, продолжали пользоваться спросом. То есть рынок все-таки верит в то, что конструктивные переговоры и реструктуризация все же состоятся без доведения до моратория на выплаты или полноценного дефолта.

Решиться на мораторий Киеву будет непросто, это может угрожать так называемыми перекрестными дефолтами по другим, не попадающим под мораторий, но подлежащим погашению кредитам, судовыми разбирательствами, падением инвестиционных рейтингов. И последнее, к сожалению, для нас наименьшее из зол.

Чем правительство рискует в первую очередь — разрывом программы сотрудничества с МВФ, что будет означать потерю остальных источников внешних поступлений. В те самые 40 миллиардов, о которых говорила Кристин Лагард, анонсируя подписание программы, входят 15,3 млрд, полученных вследствие реструктуризации. Выйти на такую цифру без списания 50% номинальной суммы долга невозможно. Как впрочем, и получить 50% скидку. По всей видимости, это тот самый, обозначенный МВФ, максимум, с которого должны начинаться торги, ясно, что если закончатся торги отсрочкой выплат и сниженными купонами, то требования МВФ можно считать проваленными. Более того, это не решит принципиально проблем с выплатами по госдолгу и растянет решение данной проблемы на десятилетие. Как в таком случае сбалансировать бюджет следующего, да и не только следующего, года не понятно, где взять ресурсы для выплат — тоже.

Кто виноват

Один из несомненных мотивов "мораторной" правительственной инициативы — попытка переложить хотя бы часть ответственности за происходящее на коалиционный "коллектив единомышленников". А вот перекладывание вины на "стару злочинну владу" — излюбленный, но через год и более пребывания во власти точно перестающий работать прием. И в этом контексте сто раз правы эксперты, утверждающие что нынешняя конфликтная ситуация на Востоке властям из Киева по-своему выгодна не меньше, чем Кремлю, чтобы списывать на нее все беды и оправдывать собственную политическую несостоятельность. И культивировать образ врага, на которого можно бесконечно перекладывать вину за происходящее.

Объективно, после смены власти в Киеве экономическая ситуация действительно оказалась беспрецедентно сложной: массовая остановка крупнейших производств, потеря территорий и одного из ключевых рынков сбыта — российского. А еще — повальный невозврат валютной выручки, уход бизнеса в тень (а зачастую — и переход на нелегальное положение), отток капитала за рубеж и депозитов из банков (который, напомним, никто так и не решился остановить, ограничиваясь лишь полумерами и оставив многочисленный лазейки). Но что касается всех последних пунктов, то главная причина подобных явлений — тотальное недоверие к государственной экономической политике из-за ее фактического банкротства.

Ведь прописав в Меморандуме с МВФ в общем-то правильные обязательства и реформы, нынешняя украинская власть пустилась на их повсеместную профанацию на этапах принятия и имплементации, получая зачастую обратный изначально задекларированному эффект. Инвесторы и предприниматели как вне, так и внутри страны, так и не увидели заслуживающих доверия преобразований, а главное — не почувствовали реальных и ощутимых улучшений бизнес-среды. Так что предпосылки для притока ресурсов и повышения предпринимательской активности так и не появились, а страна осталась в критической зависимости от внешних заимствований.

Негативную динамику демонстрируют практически все секторы экономики. Безусловно, военные действия повлияли на эти процессы, но грамотные контрмеры могли бы за прошедшие многие месяцы хотя бы частично компенсировать сокращение производственных мощностей, обрыв экономических связей регионов и предприятий, разрушение инфраструктуры и как следствие перебои с поставками сырья. Предотвращая таким образом 16% снижение объемов промышленного производства и падение ВВП на 17,6% в первом квартале текущего года. Потребительский и инвестиционный спрос (по всей стране, а не только на ее востоке) снижались в первую очередь не из-за военных действий. В условиях фактической недоступности кредитов и повсеместного урезания госфинансирования капитальные расходы упали на 24%, а промышленные предприятия закончили год с убытками в 150 млрд грн.

Из-за стремительного падения реального уровня заработных плат (-13% в годовом исчислении), высокой инфляции, девальвации и растущей безработицы обвалился внутренний потребительский спрос — обороты розничной торговли снизились на 17%. Это фактически остановило и до этого вялотекущие инвестиции. Больше всего пострадали строительная и транспортная отрасли (30% и 29% падение капитальных инвестиций соответственно), а также торговля (-28%). Жесткая фискальная политика государства привела к дефициту оборотных средств на предприятиях всех без исключения отраслей.

Почти трехразовое курсовое обесценивание гривны открывало возможность активизации экспорта, не использовать которую в текущей ситуации — сродни преступлению. Но правительство не сподобилось сделать ничего значимого на этом поприще, так что сократившийся за прошлый год на 14% экспорт за первый квартал с.г. провалился еще на 19%. Не отстал и импорт, упавший за 1-й квартал 2015-го на 36% (спасибо не только девальвации, но и введенному правительством дополнительному импортному сбору). При этом ничего не видно и не слышно о значимых усилиях властей, направленных на развитие импортозамещения.

Конечно, повышение тарифов и инфляция были неизбежны. Но летели ли бы так, как сейчас, цены, если бы в свое время Яценюк не вынудил ручной для него при Кубиве Нацбанк финансировать бюджетные потребности на многие десятки миллиардов непокрытой эмиссии? Покрывать которые на самом деле надо было за счет перекрытия множества черных коррупционных дыр в госфинансах, продолжающих благополучно жить в "Нафтогазе" и других госмонополиях, на таможне и в налоговой, у ментов, гаишников, в судах и других мздоимных госведомствах. Причем не просто жить, но и развиваться благодаря мимикрирующим, но не меняющим сути схемам времен Януковича и Азарова, Ющенко и Тимошенко, и их прочих предшественников, от которых не смогли заставить себя отказаться их нынешние сменщики во власти?

Конечно, и девальвация была неизбежной. Но когда-то экономически обоснованными назывались соотношения 12,75 и, на худой конец, 15-16 гривен за доллар. К которым уже давно, кстати, вернулся бы курс, если бы в Украине все-таки реализовывались хоть какие-то более или менее внятные макроэкономическая, фискальная, валютно-курсовая, регуляторная и прочие политики, неотъемлемые для любого нормально функционирующего государства.

За их разработку и воплощение в жизнь несут персональную ответственность главы государства и исполнительной власти, которые в Украине предпочитают подменять нудное скрупулезное исполнение этих функций (или хотя бы контроль за их надлежащим исполнением) помпезными и пафосными PR-мероприятиями. Ох уж эти электоральные рейтинги! Все телодвижения в попытке их поддержать – ситуативная возня, которой точно не подменишь стратегического видения развития государства. И главное – системных усилий по его реализации.

И сколько не пеняй на предшественников, нынешней власти не оспорить тот факт, что кардинальное и стремительное ухудшение долговой ситуации до ее нынешнего критического состояния произошло именно за последние год-полтора. То есть уже при действующих премьере и президенте (иначе, почему вопрос о реструктуризации долгов не поднимался еще весной-в начале лета прошлого года – после Майдана, потери Крыма и начала военных действий на Востоке страны?).

Понадеялись на традиционное "авось пропетляем"? Но ведь уже и тогда даже средних математических способностей вполне хватило бы, чтобы подсчитать – при вполне ожидаемой эскалации напряженности на востоке и юге страны – никаких внутренних ресурсов на покрытие предстоящих расходов точно не хватит.

У Яценюка сразу после прихода на Грушевского, как главного на тот момент переговорщика, была отличная возможность договориться с западными кредиторами совершенно на других условиях. После очевидной для всех военной агрессии Кремля и потери части территорий, которая произошла при очевидном попустительстве и с подачи Вашингтона, не выполнившего свои обязательства по обеспечению безопасности и территориальной целостности Украины в рамках Будапештского меморандума, по крайней мере, о финансировании издержек происходящего точно можно было договариваться на совершенно других условиях. И уже тогда поднимать вопрос о реструктуризации и списании как минимум части внешних долговых обязательств. Не говоря уже о реализации полномасштабного "плана Маршалла" для Украины, о возможности реализации которого звучало столько намеков с обеих сторон Атлантического океана после избрания на президентский пост Петра Порошенко. Но для этого именно Киеву надо было иметь не только вышеупомянутое стратегическое видение, но и сам четкий план – под что конкретно давать деньги. И хоть на Западе и поставили на тандем Порошенко-Яценюк, открыв для них определенный лимит кредита доверия, там уже давно не сомневаются, что украинская коррупционная машина с ее гигантскими черными дырами (одни газовые "утечки" чего стоят), способна быстро "освоить", проесть, "распилить" и аннигилировать любые, самые баснословные деньги.

Реализация плана Маршалла для Украины, возможно, и была вполне реальной, но для этого надо было процессы управления госфинансами и экономикой (как и приоритеты ее развития) сделать четкими, прозрачными и понятными для потенциальных партнеров. А для этого – избавиться от непреодолимой тяги к "схематозу" в собственных жилах. Однако отказаться от этой (сродни наркотической) зависимости нынешним "топ-Липко-жителям" не по силам даже под тяжестью еще свежего опыта Януковича и его семейного окружения.

Так что расплачиваться за катастрофическую безалаберность, патологическую жадность, комплексы "меншовартості" и банальную профнепригодность очередной волны временщиков во власти в очередной раз обрекли простых украинских граждан…

Не стоит заблуждаться – даже если у госпожи Яресько получится своими хрупкими плечами продавить так всеми чаемую реструктуризацию, – это тоже будет означать фактический дефолт, в котором, посмеем утверждать, уже давно находится украинское государство. Ведь как иначе квалифицировать уже состоявшуюся потерю минимум в 2-3 раза покупательной способности и так находившихся на грани бедности пенсий и социальных пособий (особенно с учетом роста затрат на лекарства и коммуналку)? А также — зарплат учителей, медицинских и множества других работников, оплата труда которых осуществляется из государственного и местных бюджетов. Но вряд ли будет большим откровением, что то же касается и более 90% всех украинских граждан, не имеющих возможности защитить свои доходы и сбережения от девальвационного и инфляционного налогов. Которые платит вся страна, за исключением группки прорвавшихся во власть и продолжающих ее грабить мародеров.