Экономист ВШЭ: Уровень жизни в России падает

Директор Института социальной политики Высшей школы экономики Сергей Смирнов рассказал DW, почему в России растет бедность, и чем грозит малоимущим экономия госбюджета.

Официальная статистика фиксирует рост бедности в России. По данным Росстата, за год число граждан, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, увеличилось на 3 млн человек и достигло 22,9 миллиона. Директор Института социальной политики и социальных программ Высшей школы экономики Сергей Смирнов рассказал DW, почему это происходит. Он не считает ситуацию катастрофической, но прогнозирует ухудшение положения малоимущих в связи с экономией государственного бюджета.

DW: В чем причины роста бедности?

Сергей Смирнов: Непосредственная причина - снижение покупательной способности, доходов малоимущих граждан. В ситуации санкций и импортозамещения отечественный производитель оказался более "злобным", чем иностранный.

При отсутствии иностранных поставщиков конкуренция в значительной степени снизилась, что закономерно привело к росту цен. Росстат регулярно публикует данные о покупательной способности средних доходов. Выяснилось, что по сравнению с прошлым годом, покупательная способность этих доходов существенно упала. По каким-то позициям снижение составило 5-10 процентов, а по некоторым группам товаров - до 40 процентов.

- Из-за кризиса пострадал и государственный бюджет. Как это отразится на малоимущих?

- Разумеется, не лучшим образом. Очень тревожная ситуация сложилась с доходами пенсионеров. В 2015 году пенсии были проиндексированы на 12-13 процентов. При этом стоимость потребительской корзины выросла на 20 процентов. Поэтому впервые с конца 90-х годов мы видим снижение реального размера выплачиваемых пенсий. Но на этом плохие новости не заканчиваются. В условиях дефицита бюджета Минфин предлагает уменьшить параметры индексации.

По закону пенсии должны индексироваться на уровень инфляции. Теперь предлагается индексировать пенсии только на определенный процент от этого уровня. Если такое решение будет принято, то оно создаст принципиально новую ситуацию, и социальную, и политическую.

- А что будет происходить с социальными выплатами?

- Другие группы малоимущих также могут оказаться под ударом. Минфин разработал основные положения бюджетной политики на предстоящий период. Похоже, что программы социальной поддержки в регионах могут быть свернуты. Сейчас законодательство запрещает урезать социальные гарантии. Но Минфин добивается того, чтобы это стало возможным. Число людей, имеющих право на социальную помощь, растет, а денег в бюджете мало. Например, если ваши расходы на жилищно-коммунальное хозяйство превышают 10 процентов от доходов, то вы имеете право претендовать на жилищную субсидию.

Понятно, что контингент получателей такой субсидии сейчас увеличился. Сегодня в правительстве идут споры, что для нас важнее - социальные гарантии или стимулирование экономики. Пока не совсем ясно, какая точка зрения победит. Но есть высокая вероятность того, что будут приняты весьма болезненные решения.

- Есть ли из этой ситуации какой-то приемлемый выход?

- С 90-х годов у нас идет разговор о том, что социальная политика должна быть адресной, то есть, направленной именно на тех, кто остро нуждается в поддержке. В России пособия, как правило, назначаются категориально. Например, если у вас много детей, то вы имеете право на дополнительное пособие. Но ведь далеко не все многодетные семьи действительно нуждаются в таких пособиях!

Мне кажется, увеличение адресности социальной помощи - это одно из магистральных направлений оптимизации социальной политики. Например, сейчас в правительстве обсуждается вариант, при котором работающие пенсионеры с зарплатой более 1 млн рублей в год не будут получать пенсию. Это один из способов решения проблемы.

- Существует точка зрения, что официальная статистика не отражает реального положения дел с бедностью. Каково ваше мнение по этому поводу?

- Я с этим согласен. Значительная часть доходов граждан по-прежнему находится в тени. Кто-то нанимается на сезонные работы, кто-то сдает жилье, кто-то продает продукты, выращенные на приусадебном участке. Со всех этих доходов, как правило, налоги не платятся. А значит, статистика эти доходы не видит.

Существуют социологические исследования, которые показывают, что некоторая доля тех, кто формально находится за чертой бедности, на самом деле имеет нормальные средние доходы. С другой стороны, вы можете иметь вполне приличную зарплату, но находиться на грани бедности. Обычно такое происходит в семьях, которые не имеют собственного жилья. Его приходится снимать, а это 30-50 тыс рублей в месяц. Определить реальный уровень бедности в России действительно очень затруднительно.

- Может ли рост бедности привести к социальному взрыву?

- Это большое заблуждение - думать, что бедность является основой каких-то социальных революций. В истории России я не припомню такой ситуации. Революция 1917 года произошла не из-за бедности, а из-за усталости от власти. Мятеж 1993 года также имел другие причины: многие люди не приняли нового образа жизни и ценностей рыночной экономики. А вот монетизация льгот в начале 2000-х, которая реально угрожала бедным слоям населения, привела лишь к перекрытию протестующими нескольких автомобильных трасс.

- Экономический кризис ударил не только по малоимущим. Как в этой ситуации чувствует себя российский средний класс?

- Жизненный уровень падает, но не катастрофически. Реальная зарплата сократилась на 9 процентов. Пока средний класс упрощает корзину потребления, увеличивает срок службы автомобилей и бытовой техники. Сегодня раздолье для ремонтников. Возрождается советская модель потребления, когда из техники выжималось все до последнего, и холодильники, например, работали по 40 лет.

Люди со средним доходом стали внимательнее смотреть на ценники. Раньше этого не было. И отпуск теперь стараются проводить не за границей, а у себя на родине. Уверен, что это даст толчок развитию внутреннего туризма. Но нижний средний класс смещается в сторону бедного населения. По последней статистике, доля расходов на продукты питания в России составляет в среднем 40 процентов. Это не очень хорошо, потому что в такой ситуации отсутствуют ресурсы на лечение, образование и культурное развитие.