Как американский налоговый оптимизатор ликвидировал в России компанию

Американец Джемисон Файерстоун, глава консалтинговой фирмы имени себя, борец с российской коррупцией, партнер Сергея Магнитского, погибшего в тюрьме осенью прошлого года, с некоторых пор стал поклонником “МК”. На каждую статью о деле Магнитского он отвечает страстными открытыми письмами. Поэтому сегодняшняя заметка посвящена мистеру Файерстоуну. Было бы жестоко обойти вниманием столь преданного читателя.

Джемисон Файерстоун — говорящая голова антироссийской пиар-кампании, развернутой Уильямом Браудером, главой офшорного фонда “Эрмитаж”, в интересах которого и работал Сергей Магнитский. Цель пиара — убедить публику, что следственная группа, работавшая по делу Магнитского, украла из российского бюджета 5,4 миллиарда рублей и, чтобы это скрыть, убила Магнитского в тюрьме.

Посмотришь на Файерстоуна, послушаешь его выступления, почитаешь его статьи — и станет ясно, что этот цивилизованный законопослушный американец даже антропологически отличается от дикого российского люда. Коррупция кажется ему атавизмом, подлость вводит Файерстоуна в ступор, ложь вызывает у Джемисона детское изумление. Но все это — фантик. Гражданин США Файерстоун лишь притворяется законопослушным американцем, а на деле он нормальный интернациональный злодей, от которого даже русские уголовники стараются держаться подальше.

Консалтинговая компания “Файерстоун Данкен”, с которой и ассоциируется наш герой, — никакая не американская фирма, а ловкая русская подделка с уставным фондом в 8 тысяч рублей, созданная в начале 1995 года для того, чтобы помогать иностранцам торговать акциями российских предприятий. В те лихие времена на Западе побаивались компаний с модными нынче патриотическими названиями типа “Спиридон и сыновья”. И чтоб ублажить нерусское ухо, в Москве и было зарегистрировано ООО “Файерстоун Данкен”, специализирующееся на консалтинге, юридических и аудиторских услугах. Проще говоря: у кого купить, кому продать, как уменьшить налоги, как вывести деньги и при этом не влезть в криминальный блудняк с летальным исходом. Уголовное арго здесь вполне уместно. Нормальной лексикой историю этой фирмы описать невозможно.

Идея принадлежала молодым русским ребятам, недавним выпускникам Экономической академии имени Плеханова, однокашникам ныне покойного Сергея Магнитского по финансовому факультету, специальность “Финансы и кредит”.

Вот как выглядел состав этой фирмы. Во главе — 23-летний вчерашний студент, парень недюжинного таланта, который и выдумывал остроумные налоговые схемы. Имя его я не упоминаю, об этом позже. Его доля в компании составляла 51%. Затем начальник юридического отдела Андрей Сандаков (24%) — личный друг Файерстоуна, работавший, как впоследствии выяснилось, по поддельной трудовой книжке. Начальник аудиторского отдела Игорь Есипов (1%), человек разносторонний, успевший в свои молодые годы не только стать сильным аудитором, но и отсидеть за грабеж четыре года. Этот факт не имел отношения к работе компании, но сыграл ключевую роль в конфликте между партнерами. Кстати, Есипов в 1996 году и привел в компанию Сергея Магнитского, назначив его своим замом. К уголовному прошлому Есипова это также отношения не имело, просто Есипов знал Магнитского как хорошего аудитора еще по академии. И наконец, мистер Файерстоун (24%) — формально он был управляющим партнером. А фактически особо не напрягался, сдав в аренду русским вундеркиндам свою красивую иностранную фамилию. На фирме Файерстоуна так и звали — “знамя капитализма”. При поиске зарубежных клиентов этим знаменем размахивали. В выходные дни оно тупо пылилось в углу.

Надо также отметить, что клиента Уильяма Браудера в 1996 году привел не Файерстоун, а все тот же директор фирмы. Заполучив Браудера, фирма “Файерстоун Данкен” вышла на принципиально новый уровень. Ее доходы увеличились на порядок. Прибыль за 1996 год достигла 2 миллионов долларов. Это вскружило головы молодых бизнесменов и привело к драматическому концу ООО “Фаейрстоун Данкен”.

Летом 1996 года, на гребне финансового успеха, Джемисон Файерстоун предложил генеральному директору открыть офисы и в других странах. И отпросился в командировку. Генеральный не возражал. “Знамя капитализма” работало само по себе, личного присутствия Файерстоуна для размахивания знаменем не требовалось. Файерстоун уехал и вернулся только через три месяца. Партнеры думали, что он ездил на Украину, в Великобританию, в Америку. И были удивлены, когда увидели авансовый отчет Файерстоуна, который, оказывается, за три месяца посетил Лаос, Камбоджу, Вьетнам и Таиланд. Никаких договоренностей по открытию филиалов компании в этих благословенных странах он, разумеется, не привез, но потребовал возместить ему командировочные расходы в размере 35 тысяч долларов США. Эту сумму составляли проживание в гостиницах, перелеты, суточные и масса ничем не подтвержденных расходов. Генеральный скорчил недовольную гримасу, но отчет все-таки подписал. Мол, отдохнул парень, да и хрен с ним. Тем более что 35 тысяч по тогдашним доходам фирмы были не такими уж и большими деньгами. И все бы обошлось, и работали бы ребята вместе и по сей день, но спустя пару недель случилось еще одно странное событие, которое и вбило последний клин между деловыми партнерами.

В сентябре 1996 года в офис прибежал взволнованный Файерстоун и сказал, что ему срочно требуется юридическая помощь, так как его квартиру ограбили. По словам Файерстоуна, дело было так. Он случайно забрел в ночной клуб “Три обезьяны”. Он случайно встретил там маленького мальчика. Мальчик был настолько несчастен и жалок, что Джемисон из сострадания пригласил его к себе домой. Ну, там, отмыть, накормить. А жил он тогда напротив Дома на набережной, на третьем этаже, прямо над супермаркетом “Эльдорадо”. Мальчик оказался лгунишкой и подлецом и украл из квартиры доверчивого и милосердного Файерстоуна документы и бумажник. Разумеется, товарищи Джемисона — Андрей Сандаков, Игорь Есипов во главе с гендиректором — бросились на выручку. Приехали к нему домой. Квартира как квартира: прихожая, гостиная, кухня, две спальни — хозяйская и гостевая. Единственное, что бросалось в глаза, — железная, с глазком, дверь в гостевую спальню. Пока все возбужденно обсуждали произошедшее ранее, судимый аудитор Есипов молча и зло глазел на эту дверь и играл желваками.

— Это для того, чтобы мальчишки-проститутки по квартире не шарились, — шепнул он гендиректору.

— А твое какое собачье дело, Игорь? — возразил Есипову гендиректор. — Личную жизнь следует уважать.

— Это, конечно, так, — согласился Есипов. — Но это форшмак. При всем уважении я с таким человеком в одной конторе работать не могу. Братва не поймет. Так что выбирай — или я, или он.

И бывший зэк, а ныне приблатненный начальник аудиторского отдела Игорь Есипов покинул квартиру, громко хлопнув железной дверью.

Генеральный директор был поставлен перед выбором и рассудил так. Файерстоун — работник плохой, денег на фирму не приносит, а напротив, приносит одни расходы. Игорь Есипов — работник хороший, найти ему быстро замену очень сложно. Фирма уже раскрутилась, имеет репутацию и стабильных клиентов, “знамя капитализма” свою функцию выполнило, а потому от Файерстоуна можно избавиться. Через несколько дней состоялось собрание партнеров. Никаких похабных обвинений Файерстоуну предъявлено не было, личная жизнь — дело святое. Но вот его безделье и дурацкую безрезультатную командировку в Юго-Восточную Азию Джемисону припомнили. И вынесли решение: такой работник, как вы, нам больше не нужен, забирайте свою долю за отчетный период и всего наилучшего.

Глупые-глупые, наивные, жалкие русские финансовые гении из “Плешки”. Они недооценили бойцовских качеств Джемисона Файерстоуна. 15 декабря 1996 года в офис ООО “Файерстоун Данкен” по улице Долгоруковской, дом 21, строение 1, ворвались два десятка крепких мужчин, часть из которых была в милицейской форме и с автоматами Калашникова. Генерального директора и главного аудитора Есипова отконвоировали в комнату для переговоров, где Джемисон Файерстоун в присутствии шестерых вооруженных незнакомцев объявил, что в течение нескольких месяцев он фиксировал незаконную деятельность компании, а именно хищение денежных средств в интересах Уильяма Браудера, путем создания незаконных схем по уплате налогов. Что больше он не желает участвовать в противоправной деятельности, что обратился в посольство США, которое, в свою очередь, обратилось с заявлением в ФСБ России и налоговую полицию. На этих словах неизвестные громилы, присутствующие при разговоре, зашевелились. Один из них молча достал из кармана удостоверение сотрудника ФСБ, а другой — удостоверение сотрудника налоговой полиции. Они же и пояснили, что в отношении гендиректора и аудитора уже вынесено постановление о задержании на 30 суток по подозрению в совершении преступления. Был в то время такой президентский указ. Само постановление гости, правда, не предъявили.

Сообщив все это, Джемисон спрятал за спину кнут и достал из кармана пряник. Он сказал, что дает гендиректору и аудитору последний шанс — подписать документы о ликвидации ООО “Файерстоун Данкен” и назначении Джемисона Файерстоуна и Андрея Сандакова членами ликвидационной комиссии. Начальник аудиторского отдела Игорь Есипов подписал документы сразу. Он как опытный арестант сразу оценил ситуацию и понял, что с ментами лучше не спорить. А вот интеллигентный гендиректор заерепенился. В результате был закован в наручники, выведен из офиса и посажен в машину. Его немножко покатали по району, предложили на выбор смерть или тюрьму и в подкрепление своих аргументов несколько раз врезали по почкам. В результате этой дискуссии нужные Файерстоуну документы были подписаны, гендиректору и аудитору разрешили подняться в офис забрать одежду, так как на дворе стояла зима, после чего обоих выгнали вон.

Новоиспеченная ликвидационная комиссия занялась не ликвидацией предприятия, а переводом всех активов, имущества и действующих договоров на загодя зарегистрированную компанию “Файерстоун Данкен”. Только теперь это было уже не ООО, а ЗАО. Файерстоун лично обзванивал клиентов фирмы и говорил, что прежний ее директор арестован, и теперь они будут иметь дело только с ним, Джемисоном Файерстоуном. Очнувшийся от культурного шока кинутый гендиректор потребовал от Файерстоуна отчета ликвидационной комиссии и денег — свою долю в уже заработанной прибыли. После этого с гендиректором встретился Андрей Владимирович Сандаков, отец юриста фирмы Андрея Андреевича Сандакова, и, представившись полковником Службы внешней разведки, сказал, что никаких денег гендиректор не получит — и пусть еще скажет спасибо, что его вообще не убили, о чем якобы просил Файерстоун.

Освободившиеся доли гендиректора и аудитора Есипова в компании “Файерстоун Данкен” были успешно попилены Файерстоуном, и часть этих похищенных долей была передана Сергею Леонидовичу Магнитскому. В новой фирме Сергей Магнитский стал курировать направления, за которые раньше отвечали изгнанные гендиректор и аудитор.

Гендиректор не успокоился — написал заявление в милицию, в ОВД по району “Тверской”. Ближе к середине 1997 года с явной неохотой было возбуждено уголовное дело по статье “вымогательство в особо крупном размере организованной группой лиц”. По делу был совершен ряд следственных действий. Выяснены фамилии некоторых участников налета, среди которых оказались как действующие, так и бывшие сотрудники силовых структур. Однако неожиданно расследование было заморожено. Затем переквалифицировано с вымогательства на самоуправство. На сегодняшний день можно констатировать, что следы этого дела остались только в учетных записях, а самого дела физически не существует. Известен его номер, другие реквизиты, но когда Следственный комитет при МВД в рамках расследования налоговых преступлений Браудера попытался истребовать это дело для ознакомления, выяснилось, что найти его никто не может. Также бесследно пропали и другие уголовные дела, возбужденные по заявлению бывшего гендиректора ООО “Файерстоун Данкен”. О клевете, об угрозе убийством, о подделке трудовой книжки Сандаковым-младшим для получения лицензии на оказание юридических услуг. До суда дошло лишь пустяшное обвинение Андрея Сандакова в неуплате налога на доходы физического лица.

Вся эта история изложена здесь не для того, чтобы как-то опорочить доброе имя уважаемого Джемисона Файерстоуна. Меня вообще не интересует его имя, а уж тем более личная жизнь. В отличие от бывшего зэка Есипова я считаю гомофобию страшным пережитком тоталитарного прошлого. Но вот что меня действительно интересует в Файерстоуне, так это его мотив. Мне интересно: почему этот успешный американец до сих пор так страстно борется с российской коррупцией? Мне также интересно: почему Файерстоун приехал в Россию в начале 90-х? Что привело его в нашу страну в такие трудные и опасные годы? Ведь не одно то, что до Москвы ближе лететь, чем до Камбоджи и Таиланда. А тогда что? Люди, которые близко знали Файерстоуна, рассказывают, как он объяснял им этот свой поступок. Оказывается, оптимизация налогов — это у Файерстоунов наследственное. Оптимизацией занимался и его отец, а возможно, и дедушка. И отец очень серьезно прогорел в США, попался на сомнительной сделке и вынужден был отдать на штрафы все свое состояние. Бедный Джемисон даже не смог закончить юридический колледж. Новые рынки новой России манили Файерстоуна-джуниора своими неограниченными возможностями и массой незаделанных дыр в новых российских законах. Ну и, конечно же, пресловутая российская коррупция — как бонус предприимчивому человеку.

Как хорошо быть иностранцем в России! Чиновники только и ждут, когда ты дашь им на лапу и за деньги исполнят любое твое желание. А если кого-то обидишь, то тебя могут допросить только в присутствии консула и переводчика. Нашим правоохранителям проще взять у американца деньги и закрыть дело, чем возиться с переводчиками и консулом.

В глазах обывателей Джемисон Файерстоун выглядит как одинокий борец с российской коррупцией. Даже те, кто сомневается в личной порядочности Файерстоуна и не исключают, что он совершал в России незаконные налоговые махинации, все равно на стороне Джемисона. Потому что его грехи — это меньшее зло, чем тотальная коррумпированность российских властей. И в этом главная ошибка сторонников Файерстоуна. Он — никакое не меньшее зло. А полноправный участник этой коррупции. Ни милиционер, ни налоговик, ни прокурор не могут сами себе дать взятку. Дают такие, как Файерстоун. И доказательство тому — заигранное уголовное дело по вымогательству в декабре 1996 года.

Зная об этом деле, можно понять и мотив Файерстоуна, страстно обвиняющего российскую власть в умышленном убийстве Сергея Магнитского. Файерстоун, ранее служивший “знаменем капитализма”, теперь сам использует в этом качестве Сергея Магнитского. Своими обвинениями Файерстоун просто создает дымовую завесу вокруг собственных преступлений. Вымогательство в особо крупном размере организованной группой лиц имеет срок давности 15 лет, то есть до 15 декабря 2011 года Файерстоуна можно запросто осудить. При наличии политической воли это дело ничего не стоит реанимировать, выяснить, кто его похоронил, по новой опросить всех свидетелей. Этих свидетелей очень много, и как только они увидят, что власть действительно заинтересована в правде, а не во взятках от иностранца, они открыто выйдут на любой процесс. Конечно, при расследовании полетят милицейские, прокурорские, налоговые головы, но ради наказания Файерстоуна стоит пожертвовать десятком-другим наших продажных законников. А когда власть выйдет из-под гипнотического воздействия обвинений этого американца, все сразу и наладится.

Изобличенный во взятках Файерстоун потащит за собою и своих деловых партнеров из российских госструктур. Тогда-то и найдутся те пресловутые 5,4 миллиарда. Тогда-то и обнаружатся люди, заинтересованные в смерти Магнитского. Тогда-то все и объяснится. Для того чтобы раскрыть это преступление, в первую очередь следует отстранить от его расследования заинтересованного американца. Или хотя бы не обращать на него внимания, вылечиться от политического паралича — и разбираться самим. Но я очень сомневаюсь, что наше нынешнее высшее руководство способно на столь титанический поступок.

У врачей есть поговорка: нельзя провести стерильную операцию грязным инструментом. Безусловно, наша государственная система нуждается в оперативном вмешательстве. Но Джемисон Рид Файерстоун — инструмент грязный.