Василий Горбаль: Нацбанк будет удерживать курс 8,5-8,7 грн/долл.

В начале февраля на украинском валютном рынке произошло очередное падение гривни и, соответственно, рост доллара. В какой-то момент курсовые колебания преодолели уровень в девять гривень и среди населения начала назревать массовая паника. В этот момент Нацбанк попытался взять ситуацию под контроль, изменив официальный курс гривни в паре с долларом и утвердив постановление №49, которое, в частности, вводит ограничения на покупку валюты на межбанке.

Видео дня

О том, что именно спровоцировало обвал гривни, почему Нацбанк вовремя не взял ситуацию под контроль, стабильна ли сейчас банковская система, и как украинцам сохранить свои сбережения, в интервью "Обозревателю" рассказал народный депутат IV, V, VI созывов, экс-член Совета НБУ Василий Горбаль.

- В последнее время мы наблюдаем серьезный обвал гривни на валютном рынке. Что происходит?

- Если говорить о том, что причины происходящего заложены в политическом кризисе, сразу же начнут обвинять - ты против Евромайдана, против народа. Хотя нельзя отрицать того, что политический аспект есть. В частности, в начале декабря протестные настроения украинцев повлияли на то, что в некоторых банках наблюдался отток средств.

При этом в ряде крупных банков ситуация была стабильнее, но все равно приток капитала был ниже, чем обычно. В целом надо понимать: если банкиры видят, что поступление средств в учреждение идет ниже плановых показателей, значит, что-то не то происходит.

В этот период у людей было очень много эмоций по поводу того, что же делать со своими сбережениями. К примеру, мне поступало немало звонков. Люди спрашивали: забирать или не забирать средства из банковской системы.

В середине декабря ситуация стабилизировалась. Все начали понимать суть происходящих процессов.

Снова существенные колебания на валютном рынке возобновились примерно недели две-три назад, когда курс начал двигаться. Все банки и участники рынка находились в ожидании, что НБУ выйдет с определенными интервенциями и инициативами еще 29 января. К сожалению, ожидания не оправдались, ни с какими инициативами Нацбанк не вышел. Ситуация начала развиваться дальше.

Естественно возникает резонный вопрос: почему вдруг в начале февраля на межбанке пробили границу в девять гривень? На самом деле в эти дни в экономике ничего особенного не происходило. Но НБУ должным образом не отреагировал, избрав для себя выжидающую позицию, в итоге на валютном рынке началась паника, которая и привела к существенной девальвации гривни.

Хочу отметить, сам Майдан как мирное собрание еще в декабре показал, что прямо на валютные колебания не влияет. Но когда уже пошли разговоры о введении чрезвычайного положения или о силовых сценариях разрешения политического конфликта, тогда это влияет на стабильность национальной валюты.

Читайте: Украинцы в январе купили валюты на $1,5 млрд

Сейчас что происходит? НБУ ввел постановление №49. Изменился официальный курс пары гривня/доллар. Регулятор проводил как минимум два совещания с руководителями крупных банков для стабилизации ситуации.

Фактически сейчас мы видим, что Нацбанк идет на замораживание ликвидности. Метод уже проверенный. Происходит административное давление. Понятно, что сегодня все как под линеечку будут выстраивать курс. Не видно нарушителей. Как будто все подсматривают курс друг у друга, чтобы даже на копеечку не ошибиться.

Хотя я пониманию, что теневые операции могут проходить по тому же курсу, которые проходили в пиковых значениях доллара – 9 грн. и, наверное, выше.

Успокоило ли это бизнес? Навряд ли. Бизнес наверняка будет искать выход из создавшейся ситуации, изобретать какие-то новые схемы. Для бизнеса сворачивание ликвидности является плохим знаком. Потому что замораживание обычных экономических инструментов, которые обычно работают, например, овердрафты, это все является минусом.

- Почему Нацбанк ждал десять дней и только потом начал действовать? Что теперь регулятору нужно сделать, чтобы взять ситуацию под контроль?

- Почему тянули десять дней, это непонятно. Возможно надеялись, что ситуация сама успокоится. Когда же поняли, что надо вмешиваться, были предприняты соответствующие меры.

Чтобы в будущем такого не произошло, нужно учесть все допущенные ошибки. Поэтому, во-первых, тут важен фактор времени – оперативность, которая была утеряна. Во-вторых, необходимо формирование хорошего информационного поля. Все это достаточно стандартные вещи, так как апеллирую к опыту 2008-2009 годов. Когда мы инициировали встречи с ведущими журналистами. И сами придумывали информационные поводы.

Например, была инициатива, когда семь крупных банков заявили, что в условиях, когда Нацбанк не дает рефинансирование, мы сами будем поддерживать друг друга. На практике это не работало, потому что каждый казначей и так видел ситуацию в соседнем банке. Но информационный повод был хороший.

Такие вот поводы придумывали, чтобы успокоить ситуацию. Сейчас этого не происходит. Потому что единственное объяснение, которое продвигается некоторыми экспертами, что во всем виноват Майдан, оценивается сквозь политическую призму и не может быть объективным.

- Сейчас многие сравнивают ситуацию, происходящую в политике и экономике страны, с периодом Оранжевой революции. Тогда курс тоже вырос, практически в два раза, а потом упал. На ваш взгляд, как будут развиваться события на этот раз?

- Если вспоминать 2004 год, тогда было очень много провокационных заявлений со стороны политиков по поводу того или иного банка, который участвовал в Оранжевой революции. Вплоть до бегущих строк: громите тот или иной банк. Это все были реалии. После этого я имел беседы со многими депутатами по последствиям их высказываний…

Сейчас я рад тому, что политики стали как-то мягче комментировать происходящее в экономике. Думаю, для себя многие прошли урок, когда ты говоришь: вот сейчас этот банк развалится, и после этого могли ожидаться какие угодно последствия. Люди должны нести ответственность за такие высказывания. К сожалению, соответствующего наказания с точки зрения законодательства нет. Но сейчас политики начали понимать, что в ходе таких заявлений есть моральная ответственность, поэтому стали аккуратнее в словах.

Читайте: Эксперт советует повременить с поспешным переводом гривни в валюту

В стабилизации ситуации с курсом валют в 2004 году сыграл и Совет НБУ. Тогда в Совет входил и Эрнест Галиев, и Сергей Буряк, и Федор Шпиг. То есть там половина Совета была – руководители крупных и системных банков, которые видели текущую ситуацию. И мы собирались тогда достаточно часто. То есть, мы могли встречаться по 2-3 раза в неделю.

Сейчас Совет НБУ во многом утратил свою руководящую роль. Я не говорю вообще о том времени, когда Совет вообще не собирался года два. Потом с переизбранием Игоря Прасолова мы начали снова собираться. Ну, а сегодня… Несмотря на то, что на сайте Нацбанка состав Совета висит до сих пор, там же можно четко проследить: шесть членов были назначены постановлением Верховного Совета от 11 января 2007 года. А срок полномочий членов Совета НБУ 7 лет. Соответственно, Совет сейчас даже собрать не могут. Если бы была инициатива со стороны Совета или его главы, это невозможно. Потому что 15 минус 6. Плюс мы говорим об отсутствующем Валерии Хорошковском. Поэтому Совет не может реализовать даже свою совещательную функцию. Ну, а в силу происходящих в стране событий Верховный Совет не в состоянии пополнить этот совещательный орган.

Источник: официальный сайт НБУ

- Хорошо, но если проводить параллели с 2004 годом, когда после окончания Оранжевой революции курс гривни стабилизировался, можно ли прогнозировать, что такой сценарий ожидается и сейчас?

- Понятно, что будут какие-то встречи в Сочи. В ходе этих переговоров президенту Российской Федерации придется, хоть и витиевато, ответить на вопрос продолжения взаимоотношений в рамках продолжения кредитования Украины. Естественно, позитивно. Потому что обязательства уже были взяты на себя. Это будет достаточно положительный месседж для бизнеса.

Ну, и рано или поздно должен быть найден какой-либо вариант разрешения политического кризиса. Потому что сейчас идут разговоры о банальных вещах, например, о месте того или иного оппозиционного политика в новой кадровой структуре. То есть, уже перебираются должности от главы НБУ и заканчивая министерскими портфелями. Иначе говоря, если эти разговоры о кадровых перестановках рано или поздно будут разрешены, то в целом все это может успокоить ситуацию на валютном рынке.

- Многие эксперты уже давно говорят о том, что доллар должен стоить, например, девять гривень, а не восемь, как в 2013-м. По вашему мнению, какой курс гривни является оптимальным, чтобы он устроил чиновников, банкиров, население?

- Насколько помню, в бюджете-2014 заложен курс 8,4-8,5 грн./долл. Поэтому, по крайней мере, данный ориентир надо иметь в виду. Для стабилизации курса нужно быть более активными в заявлениях экспертам, которые работают со стороны Национального банка. Кроме того, нужно внести в Верховный Совет инициативу о доформировании Совета Национального банка как совещательного органа. Возможно, в работу по стабилизации экономики включатся и народные депутаты. Все это позволило бы создать правильное информационное поле, чего сейчас не хватает. Сегодня только и видишь типовые комментарии, поэтому лента новостей уже и не читается.

Читайте: Нефтетрейдеры бьют тревогу из-за новых ограничений НБУ

В целом, удержать курс гривни/доллара на уровне 8,4-8,5 реально, но это уже перспектива, наверное, после урегулирования политического кризиса. Сейчас 8,5-8,7 грн./доллар – это тот условный ориентир стабильности, который будет держаться сейчас и административными, и иными методами. Думаю, Нацбанк показал, что на этом уровне давайте пока держаться, переживем кризис, а потом будем стабилизироваться. Я бы так расценивал шаг НБУ по изменению официального курса гривни/доллар. Все-таки, я верю в стабилизацию курса.

- На ваш взгляд, какой психологический барьер курса гривни/доллара не нужно превышать, чтобы не было массовой паники среди населения?

- Мы видим, что изменение курса гривни на 10-15% за неделю уже вызывает панику среди населения. Помню, как осенью 2008 года одно издание написало, что доллар будет стоить 20 гривень. К счастью, сегодня и журналисты, и эксперты понимают, что сеять панику среди населения не стоит. Поэтому курс больше девяти гривень я бы не видел. Ведь, вспомните, когда на межбанке был пробит курс 9 грн./долл., Нацбанк засуетился. До девяти гривень всем казалось, что все спокойно. Как только пробили отметку девять гривень, пошла ситуация уже дальше наверх. Все начали верить: если можно девять, то можно и десять. И пошли какие-то рассуждения. Что интересно, до этого все обсуждали ситуацию роста доллара максимум на 10-20 копеек.

Нельзя забывать, что кризис 2008-2009 годов мы не преодолели. Имеет место быть ситуация с проблемными активами, связанными, например, с рынком недвижимости. Речь идет обо всех больших объектах строительства, которые были инициированы до кризиса. То есть, эти проблемы никуда не делись, и работа с этими активами не ведется, или ведется плохо – возможно, по нежеланию, по инертности. Возможно, банки просто не хотят показать перед акционерами, что ситуация так плоха, как есть на самом деле. Недоформирование резервов – все это есть. Плюс у нас в стране остался достаточно большой объем валютных кредитов. Если происходит девальвация гривни, то мы опять выводим большую часть таких кредитов в разряд проблемных. Опять же, Национальный банк должен отдавать себе отчет в том, что появление второй волны проблемных активов, помимо нерешенных ранее проблем, может повлечь за собой очень тяжелые последствия.

- Насколько сейчас стабильна банковская система? Готовы ли банки выдержать нагрузку, если население начнет массово забирать депозиты? Не повторится ли сценарий 2008 года с замораживанием выплат сбережений населения?

- Сегодня мы наблюдаем, что рост кредитования фактически идет только в госсекторе. Поэтому важно, чтобы спокойно протекали все процессы, связанные с выполнением бюджета. Ведь основными заемщиками крупных банков сейчас являются государственные компании. Это особенность последних лет.

Если попытаться вычленить корпоративный сектор – негосударственный, коммерческий, то там наверняка идет только уменьшение кредитования. Соответственно, и уменьшение рисков для банков.

Читайте: Ограничение НБУ стали причиной резкого снижения объемов торгов на межбанке

Если говорить об устойчивости банков, с точки зрения депозитов, то мы видим, что руководство НБУ прибегает к своеобразной политике, когда лояльные большие банки берут под свою опеку проблемные банки. Такая тенденция наблюдается сейчас. Тот или иной крупный банк приобретает прямо. Или каким-то образом акционеры этого банка входят в состав другого банка. Соответственно, крупные банкиры, имея доверие у НБУ, помогают проблемному банку получить поддержку в виде рефинансирования и т.д. Такие примеры есть. Это, конечно, какое-то ручное управление, но помогает держать ситуацию в банковском секторе под контролем.

И все же здесь меня беспокоит вот что. Если крупные банки зачастую имеют доступ к НБУ и могут решить свои проблемы, то небольшие банки таких возможностей не имеют. Помню, как в 2008 году руководителям или акционерам малых и средних банках, при возникновении проблемных ситуаций, очень сложно было достучаться в Нацбанк. Если подобные ситуации будут возникать сейчас, получится ли регулятору вовремя реагировать на все тревожные сигналы? Пока что вопрос.

- Могли бы вы дать рекомендации нашим читателям, как сохранить свои сбережения?

- Наиболее активное население успело отреагировать на скачки валют. Кто-то, может, успел на этом и выиграть. Это никуда не денется. А остальным гражданам лучше сейчас не суетиться и выжидать, потому что дергаться в ту или иную сторону может быть опасно.

Вообще, логично принимать какие-то решения о конвертации сбережений из одной валюты в другую или снятии депозита с банковского счета и т.д. лишь в начале острой фазы кризиса. Например, такие действия можно было совершать, как только доллар начал расти. Сейчас когда ситуация на валютном рынке успокоилась, менять подход к сохранению сбережений не имеет смысла.