Александр Ольшанский: Украина как государство есть ровно до тех пор, пока есть украинская экономика

Александр Ольшанский - один из крупнейших украинских бизнесменов в области IT. Владелец регистратора Imena.UA, организатор отраслевой конференции iForum. В эксклюзивном интервью "Обозревателю" он рассказал об отношениях бизнеса и государства после второго Майдана.

Видео дня

- В парламент зашли новые люди, всплывшие на волне Революции достоинства, как ее назвали. Сложно это назвать сменой элиты, но новые лица появились.

- Кстати, это хорошее название – "Революция достоинства", ведь многие люди думают, что это было революция против Януковича. А это совсем не так, и нужно помнить об этом. У революции всегда есть экономические причины, но эмоциональная составляющая хорошо описывается словом "достоинство".

Как это так, что в центре Киева просто так взяли и избили молодых людей. Эмоциональная причина в том числе и в этом.

Что же касается новых лиц. Они ж не совсем "новые", они все до этого где-то были. Назовем их "другие люди".

- В других ветвях власти также появились "другие люди". К примеру, в Администрации Президента две ярких личности - Дмитро Шымкив и Борис Ложкин. Оправдали себя эти назначения?

- Да, эти люди не из власти, они представляют предпринимательскую гильдию. Но вернемся к тому, с чего мы начали. Мы достойны тех, кого мы избрали. Слишком много у нас "крепких хозяйственников". Мало людей, создающих добавленную стоимость и много людей, ее распределяющих.

Если бы меня попросили назвать одну глобальную проблему Украины, я бы ее сформулировал так: слишком малое количество создающих добавленную стоимость и слишком большое количество ее регулирующих. То есть количество производящих должно превосходить количество распределяющих в разы, а то и в десятки раз. А эти две цифры чуть ли не сравнялись. Это очень опасная ситуация. В отличие от распределяющих, производящие люди умеют перемещаться. И мировая история знает опыт стран, из которых такие люди уезжали. Ничем хорошим это не заканчивалось.

- Почему так происходит, даже когда во власти появляются "другие люди"?

- Во-первых, система сильна. Во-вторых, их зашло слишком мало. Поэтому на данном этапе система сильнее их, а они не объединены в свою систему. "Другие люди" зашли в парламент от разных политических сил, они подчиняются разным партийным дисциплинам. В идеале они все должны были бы объединиться, но этого не происходит. Они зависимы от тех, с кем они прошли в Раду. И это одна из причин, когда меня спрашивают: "Почему ты не пошел в список?" Поэтому ждать каких-то быстрых изменений сейчас не приходится.

- Есть другой пример "других людей". Я о новоназначенном губернаторе Одесской области Михеиле Саакашвили. Если рассматривать это как своеобразный пилотный проект, как Вы к этому относитесь?

- Если я сейчас буду говорить, что из этого ничего не получится, то я спрогнозирую плохой результат. Если я буду говорить, что Саакашвили сделает из Одесской области "конфетку", я буду говорить не то, что я думаю. Я готов молиться за Саакашвили, чтобы у него получилось. Но моя оценка, насколько это реально, пока что негативна.

А единственный, кто из "других людей" по факту показал результат - это днепропетровский клан. Можно рассказывать все, что угодно про Коломойского, но результат показал он и его команда. Результат быстрый, значимый и ощутимый. А теперь мы посмотрим на Саакашвили.

- Что у нас с экономикой в целом? Такое впечатление, что страна останавливается, бизнес останавливается…

- Украина как государство есть ровно до тех пор, пока есть украинская экономика. Еще чуть-чуть, и экономический фронт станет важнее, чем тот, который мы имеем на востоке. Потому что тот фронт тоже стоит на экономике. Тот фронт провалится, если провалится экономика здесь.

Фото 112.ua

- Чего же не хватает, чтобы этого не произошло, скажем, на законодательном уровне?

- Мозгов. В своей инаугурационной речи Рональд Рейган сказал: "Самые страшные слова это "я - представитель государства, и я пришел помочь вам". Украина - совершено удивительная в своем роде страна. У нас вмешательство государства и в экономику, и в частную жизнь, и вообще во все - совершенно фантастическое. Ни одна страна не зарегулирована до такой степени, как Украина. Даже Россия. Такое впечатление, что со всего Советского Союза эта идея "тотального регламентирования и регулирования" как бы стеклась вся сюда. Почему эта жидкость оказалась здесь, я не знаю.

В физике есть такое понятие - потенциальная яма. Это замкнутый круг - регуляции становится все больше, потому что все больше людей, которым она выгодна. И наоборот. Поэтому даже дети в школе вместо того, чтобы хотеть стать бизнесменами, фермерами, хотят быть чиновниками, милиционерами, таможенниками. То есть не людьми, которые будут создавать добавленную стоимость.

Необходимо тотальное снижение роли государства, кроме уж совсем вынужденных моментов. А у нас все вывернуто наизнанку. Оказалось, что украинское государство крайне слабое. Скажите мне, где наиболее слабое место у государства?

- Думаю, силовые направления.

- Конечно, если сказать точнее - безопасность! Оказалось, что в вопросах безопасности и обороны никакой роли у нашего государства не было. Зато у него есть роль в регламентации, в какой цвет должны быть покрашены заборы. Понимаете, что происходит и в чем причина? Это можно только разрубить. А для этого нужна колоссальная политическая воля.

Мне сложно придумать механизм, как бы это можно было сделать "снизу", за исключением революции. Мы можем разве что с упорством, с которым мы стояли на Майдане, много-много лет двигать наверх людей с правильными взглядами на жизнь.

- Есть второй путь. Нам необходим Президент, который за время своей каденции станет "политическим трупом", но проведет реальные реформы. Свой "Саакашвили".

- Да, но где ж такого взять? Да, Грузии в этом плане повезло. Я приведу мысль покойного Кахи Бендукидзе. Нужен не один человек, нужны три человека. Один - тот, кто знает, что нужно делать. Второй - тот, кто будет обладать политической волей это сделать. Третий - тот, кто будет подавлять сопротивление изменениям. И Грузии, повторюсь, повезло, что у нее был Бендукидзе, который знал, что нужно было делать.

В каждой стране, в который проводились быстрые реформы, такой человек был. У поляков был Бальцерович. А у нас пока такого человека нет. Я не вижу, кто является носителем стратегии. Бальцерович не был президентом, и Бендукидзе не был президентом. Они были стратегами и понимали, что нужно сделать. А у нас ни правительство, ни парламент, вообще никто не сказал, что мы стратегически делаем. Все занимаются латанием каких-то локальных дыр, но этим невозможно заниматься бесконечно.

И никто во власти не изложил понятную людям стратегию. Вроде "начинаем делать это и это, а в результате получаем вот это". Все повторяют какие-то мантры, иногда не понимая даже смысла произносимых слов.

Поэтому в смысле государственной стратегии я пока что пессимист. А когда появится человек, который будет знать, что делать, мы это также увидим. Таких людей сразу видно, их не спрячешь.